[AVA]http://68.media.tumblr.com/37f94eaffb7a4d7481c26d70331344e8/tumblr_nrjgomATlc1u5pnnyo7_250.gif[/AVA] [NIC]Pepper Potts[/NIC]
whoa, you stress me out, you kill me, you drag me down, y o u   f u c k   m e   u p
we're on the ground, we're screaming and i   d o n ' t   k n o w   h o w   t o   m a k e   i t   s t o p
                                           i love it, i hate it, and i can't take it

b u t   i   k e e p   o n   c o m i n g   b a c k   t o   y o u   [ b a c k   t o   y o u ]
x    x    x    x    x    x    x    x    ‹‹      ››    x    x    x    x    x    x    x    x
[SGN]     [/SGN]

     Глубокий вдох, длительный выдох, стараюсь поддерживать равномерное дыхание через неконтролируемую синхронность повторяющихся действий. Элементарная нужда, о которой, по какой-то определенной причине, со стабильной частотой забываю, задерживая дыхание до того момента, как нехватка воздуха не сжимает до невыносимой боли, легкие. Жизнь, расписанная поминутно; в которой нет места для упущенных возможностей и для кнопок «пауза» и «стоп»; я настолько сильно привыкла к этому ритму жизни, что это стало частью моей личности; что я никогда не смогу утихомирить свой пыл и замедлить свой шаг; слишком быстрый, слишком громко стучащий высокими каблуками по каменному полу. Мне всегда казалось, что жизнь до невозможности простая вещь, не требующая тяжелых схем и математических уравнений, а всего лишь естественного порядка мыслей и событий, целеустремленности и ответственности; и я всегда старалась держаться этого правила. Впрочем, с возрастом и со временем становилось все сложнее держать все в узде и твердо шагать, невозмутимо поглядывая в сторону людей, у которых все валилось из рук. На самом деле, просто хотелось верить что все неприятности это лишь временные препятствия, и само собой, как-нибудь все наладится; мы осядем и жизнь пойдет своим чередом. Только вот, дело в том, что мне нужно было с самого начала понять, что связать свою жизнь с Тони Старком было шагом в противоположную спокойствию сторону. Периодически, надоедает вся эта геройская опрометчивость; этот неугомонный круговорот буйства инцидентов; вечная игра в кошки мышки над четко проведенной гранью между жизнью и смертью, но изменить это уже невозможно, также как и закончить эту главу в нашей жизни, поставив жирно выделенный крестик. И это уже что-то из области обыденного - просыпаться посреди ночи из-за кошмаров и беспокоящих, поглощающих разум, мыслей; извиваться от ноющей боли в висках и позволять нарастающему страху окутывать тебя полностью, с ног до головы, нежно поглощая бледную плоть и затуманивая все уголки невинной души. Все вертелось вокруг одной лишь блеклой надежды что однажды все закончится; что мир перестанет безответственно губить сам себя своими же собственными руками; что люди орудующие массовыми смертями откроют глаза; что проходящие, по одной и той же схеме, события, наконец-то, научат человечество уму разуму и геройство посреди Таймс-Сквера изживет себя. Как оказалось, эти вероломные надежды были лишь упованиями альтернативной реальностью, что пряталась за розовыми очками. Мир давным-давно уже сгнил изнутри и не существует больше вокруг ни гуманности, ни отзывчивости и даже сострадания. Нас окутывает озоновый слой, пропитанный ненавистью, алчностью, жестокостью и беспощадностью, а человечество лишь беспорядочно продолжало подкармливать его этой смертельной смесью. Не оборачиваясь и не делая выводы, люди всего лишь перешагивают через ошибки прошлого и они нуждались, сами того не осознавая в чем-то светлом; в чем-то вселяющим надежду; они нуждались в свете в конце туннеля, что мог бы приглушить этот поток бессердечия и озлобленности. Но вся проблема в том, что привыкшее взваливать на чужие плечи свою ношу, общество не способно искоренить в себе то, что тянет ко дну; что безжалостно губит, не оставляя место для возражений и возможностей; убивая любое зарождение плана «б». И это не прекращалось; не было видно конца этому всему и, по правде говоря, оставалось только смириться и идти дальше, но в нашем случае, этот вариант не рассматривался. Появление Тони в моей жизни, за кулисами этой приторной формальности, не предвещало ничего хорошо. Я всегда старалась; действительно старалась закрывать глаза на катастрофические последствия; старалась всегда быть рядом с ним; старалась быть его опорой и поддержкой во всем, но, по всей видимости, это не работает так. Наши жизни сплелись воедино; не смотря на различия, не смотря на не состыковки, которые упорно вставляли нам палки в колеса - Старк и я были слишком разными; в мышлении и в манере существования и это выбивало из колеи. Будь я немного настойчивее; будь он немного податливее и менее упертым, все могло закончиться иначе и я слишком часто думала об этом, оставаясь наедине с собственными мыслями. В конце концов, произошло слишком много всего - битва в Заковии, провал проекта «Альтрон», что в итоге привело настоящему хаосу; к ужасающим итогам и смерти никому неповинных людей; тревожные новости про случившейся в Лагосе. Им не впервой быть свидетелями такого; Тони и его дружки прошли через многое за последние несколько лет и каждый раз, всем сердцем хочется верить в то, что это в последний раз. Но это было не так - малейшая оплошность; ошибка в расчетах, и все снова вело к плачевным результатам. В конечном итоге - бесчисленные битвы и кровоточащие ранения в самом сердце, дали о себе знать - я невольно подняла белый флаг над своей головой.

     Громкие крики; сорванные голосовые связки и напряжение, током проскальзывающие по всему телу - это была наша финишная прямая. Мы оба прекрасно понимали что это не может продолжаться бесконечно, что это приведет к тому, что один из нас упадет под натиском происходящего вокруг, и в этот раз - павшей была я. После происшедшего в Заковии, после всего того, что случилось благодаря глупой и детской задумке Старка и Беннера, я поняла что не хватает нервов и сил держаться. Я поступила нечестно, самостоятельно расставив приоритеты и поставив на кон все, рассчитывая на сомнительный козырь в рукаве. Было как минимум не правильно с моей стороны, заставлять его выбирать между нами, между нашими отношениями; нашим потенциальным будущем и железным человеком, ведь я всегда знала что в жизни Тони одерживает первенство. Ступив на этот путь, он взвалил на себя эту ношу, от которой не собирался отказываться; эти костюмы, эта жизнь было тем, что делало его уникальным; что делало его настоящим, и он не мог отрекаться; не мог противиться. Но я и не просила; лишь скрещивая руки на груди, трезво оценивая ситуацию, прошу остепениться; прошу перестать со всех ног бежать в руки очередного псевдозлодея, возомнившим себя на верхней ступени всего сущего; прошу перестать измываться над собой, как никто другой понимая что он достоин другой жизни; что мы не можем продолжать жить в неведении; в страхе того, что таит завтрашний день; в переплетении этих вечных секретов и лжи, которая, якобы, для моей же безопасности. Вся проблема в том, что Тони всегда старался для всеобщего блага, удовлетворяя нужды общества и окружающих его людей; защищал все что было ему дорого, никогда не всматриваясь в собственное отражение; бессонными ночами добивая свой организм; игнорируя собственные потребности. На все мои попытки проявления заботы, он лишь отмахивался рукой, делая вид что не понимает о чем я говорю. Прокручивая в голове самые яркие воспоминания последних лет, это чудо что мы оба живы, оказываясь не раз и и не два на волоске от погибели. И я не нашла ничего лучше чем просто развернуться и уйти, громко хлопнув дверью и больше никогда не появляться на горизонте, превращая любое упоминание его имени лишь в рабочую официальность, от которой хочется поскорее лишь отделаться, чтобы стало легче; чтобы избавиться от осадка от того, что он так просто отпустил; что так легко избавился от моего присутствия в своей жизни, заменив на нового ассистента, будто ничего никогда и не было и эти перемены лишь в порядке вещей. Я злилась, действительно злилась, но в финале крепко зажимала в руке широкий смартфон, и стиснув зубы окутывала себя работой; заботами, которые заставляли забывать о том, что сердце все еще ноет по ночам, в томительном волнении и обескураженных надеждах что с ним все хорошо. Слишком оглушительный рев женского голоса, на главным новостном канале; желание прожить еще один день без упоминания его имени - без того, что дом Старка в очередной раз уничтожен мнимыми антагонистами этой истории; без того, что в центре Нью-Йорка снова разрушительные действа; что он снова замешан в каком-то скандале, интриге и прочих историях, в центре которых он так обожал находиться. Потому что я действительно верила, что в последствии всего, через что он прошел, Тони Старк не должен ничего этому миру. Совершенно ничего.

     Я ушла, не бросив на прощание даже взгляда в его сторону, и с того самого момента, я так и не набралась смелости снова заявить о себе. Мне потребовалось несколько месяцев для того, чтобы решить вернуться в его недавно восстановленный дом за последними оставленными вещами. По правде говоря, я могла легко обойтись и без этого - набрать номер Хэппи, попросить его помочь с этим делом, он бы не отказал; могла связаться с новым ассистентом Тони, номер которого не составило бы труда раздобыть, и попросить отправить мне все то, что я забыла забрать с собой в спешке покидая жизнь Старка. Но я не хотела этого; хотела самостоятельно вернуться, убедить себя в сотый раз в правильности принятого мною решения и распрощаться с настигающим прошлым. Медленно поднимаюсь по мраморной лестнице, или из чего подороже, ведь Тони всегда добровольно склонялся в сторону многозначных цифр на выписанном чеке. Дом до невозможности пуст; разъедается пробирающим насквозь холодом - никого нет дома, по все видимости, продолжает развлекаться со своими дружками во главе с любимцем Америки, Стивом Роджерсом, разрушая очередной аэропорт, о чем беспрерывно трещали все телевизионные каналы. Нервно кручу кольцо на указательном пальце, проскальзывая вдоль коридора в сторону очередной, в этом обилие дверей, комнаты, рассматривая с интересом уже до боли знакомые помещения, до того момента, как не вздрогну от пугающего шума, который эхом разносится по порожнему дому. Прекрасно понимаю причину пронзительного гула, и немедля устремляюсь в нужном мне направлении. Настигаю Старка в тот момент, когда он импульсивно закрывает дверцу своего бара, который на его же удивление оказался пустым. Предательский стук каблуков выдает меня, но я и сама прекрасно понимаю что Тони не настолько глуп, чтобы не распознать мое присутствие буквально с первой же секунды. И я не нахожу ничего лучшего, чем просто следовать за ним по пятам; молча провожая каждое его движение взглядом, боясь произнести и слова, на самом деле, даже не зная что следует говорить в подобных ситуациях. «Привет Тони, как твои дела?» - звучит так же по-идиотски, как если бы начать диалог с любой другой фразы, делая вид что все в полном порядке, не смотря на то, что невооруженным взглядом видно что это не так. Напевающий себе под нос слова из песни «роллинг стоунс», он идет в сторону холодильника, и я лишь озадаченно хмурю брови. Не первый день знаю Старка, прекрасно осознаю что он чем-то озабочен, и в этом случае, озабочен и подобающие этому слову синонимы - слишком мягко сказано. Было лишь вопросом времени, когда его терпение лопнет, и он решает съязвить, что заставляет меня лишь раздраженно скрестить руки на груди, полностью фокусируя свой взгляд на нем. — Не волнуйся, Тони. Из нас двоих, прожигать дыры в людях, ты больше мастер, — фигурально, дословно - без разницы, потому что желание продолжать плеваться ядом исчезает в тот момент, когда он разворачивается в мою сторону, упираясь об кухонный стол, открывая мне отекшее от побоев, лицо. Видеть Тони в таком состоянии избавляет меня от желания иронизировать и отпускать колкости в его сторону, я невольно и рефлекторно делаю шаг в его сторону, после чего останавливаюсь. Бессмысленно делать вид что хочу уйти, потому что прекрасно понимаю, что не могу развернуться и покинуть дом, оставляя Тони в таком виде. Наверное, эта привычка уже работает где-то на уровне подсознания; эта нужда услышать от него искреннее «все хорошо», прежде чем выключить автоматический режим и пустить в ход механизм из шестеренок, что вызывали желание нависнуть над ним, разгоняя тучи над головой. Заглушая шум шагов ворсистым ковром, словно боясь разрушить повисшую тишину; будто бы любой шорох способен вдребезги разбить собственноручно разрушенные надежды - я иду в его сторону, но останавливаюсь на полпути, напоминая себе о стене, что мы так благополучно, общими усилиями, возвысили между нами. — Господи, Тони... что произошло?